La Divina Commedia

PARADISO - Canto XXIII

РАЙ - Песня XXIII

Come l'augello, intra l'amate fronde,
posato al nido de' suoi dolci nati
la notte che le cose ci nasconde,

Как птица, посреди листвы любимой,
Ночь проведя в гнезде птенцов родных,
Когда весь мир от нас укрыт, незримый,

che, per veder li aspetti disïati
e per trovar lo cibo onde li pasca,
in che gravi labor li sono aggrati,

Чтобы увидеть милый облик их
И корм найти, которым сыты детки, -
А ей отраден тяжкий труд для них, -

previene il tempo in su aperta frasca,
e con ardente affetto il sole aspetta,
fiso guardando pur che l'alba nasca;

Час упреждая на открытой ветке,
Ждет, чтобы солнцем озарилась мгла,
И смотрит вдаль, чуть свет забрезжит редкий, -

così la donna mïa stava eretta
e attenta, rivolta inver' la plaga
sotto la quale il sol mostra men fretta:

Так Беатриче, выпрямясь, ждала
И к выси, под которой утомлённый
Шаг солнца медлит, очи возвела.

sì che, veggendola io sospesa e vaga,
fecimi qual è quei che disïando
altro vorria, e sperando s'appaga.

Ее увидя страстно поглощённой,
Я уподобился тому, кто ждёт,
До времени надеждой утолённый.

Ma poco fu tra uno e altro quando,
del mio attender, dico, e del vedere
lo ciel venir più e più rischiarando;

Но только был недолог переход
От ожиданья до того мгновенья,
Как просветляться начал небосвод.

e Bëatrice disse: «Ecco le schiere
del trïunfo di Cristo e tutto 'l frutto
ricolto del girar di queste spere!».

И Беатриче мне: «Вот ополченья
Христовой славы, вот где собран он,
Весь плод небесного круговращенья!»

Pariemi che 'l suo viso ardesse tutto,
e li occhi avea di letizia sì pieni,
che passarmen convien sanza costrutto.

Казался лик ее воспламенён,
И так сиял восторг очей прекрасных,
Что я пройти в безмолвье принуждён.

Quale ne' plenilunïi sereni
Trivïa ride tra le ninfe etterne
che dipingon lo ciel per tutti i seni,

Как Тривия в час полнолуний ясных
Красуется улыбкою своей
Средь вечных нимф, на небе неугасных,

vid' i' sopra migliaia di lucerne
un sol che tutte quante l'accendea,
come fa 'l nostro le viste superne;

Так, видел я, над тысячей огней
Одно царило Солнце, в них сияя,
Как наше - в горних светочах ночей.

e per la viva luce trasparea
la lucente sustanza tanto chiara
nel viso mio, che non la sostenea.

В живом свеченье Сущность световая,
Сквозя, струила огнезарный дождь
Таких лучей, что я не снес, взирая.

Oh Bëatrice, dolce guida e cara!
Ella mi disse: «Quel che ti sobranza
è virtù da cui nulla si ripara.

О Беатриче, милый, нежный вождь!
Она сказала мне: «Тебя сразила
Ничем неотражаемая мощь;

Quivi è la sapïenza e la possanza
ch'aprì le strade tra 'l cielo e la terra,
onde fu già sì lunga disïanza».

Затем что здесь - та Мудрость, здесь - та Сила,
Которая, вослед векам тоски,
Пути меж небом и землей открыла».

Come foco di nube si diserra
per dilatarsi sì che non vi cape,
e fuor di sua natura in giù s'atterra,

Как пламень, ширясь, тучу рвет в куски,
Когда ему в ее пределах тесно,
И падает, природе вопреки,

la mente mia così, tra quelle dape
fatta più grande, di sé stessa uscìo,
e che si fesse rimembrar non sape.

Так, этим пиршеством взращен чудесно,
Мой дух прорвался из своей брони,
И что с ним было, памяти безвестно.

«Apri li occhi e riguarda qual son io;
tu hai vedute cose, che possente
se' fatto a sostener lo riso mio».

«Открой глаза и на меня взгляни!
Им было столько явлено, что властны
Мою улыбку выдержать они».

Io era come quei che si risente
di visïone oblita e che s'ingegna
indarno di ridurlasi a la mente,

Я был как тот, кто, пробудясь, неясный
Припоминает образ, но, забыв,
На память возлагает труд напрасный, -

quand' io udi' questa proferta, degna
di tanto grato, che mai non si stingue
del libro che 'l preterito rassegna.

Когда я услыхал ее призыв,
Такой пленительный, что на скрижали
Минувшего он будет вечно жив.

Se mo sonasser tutte quelle lingue
che Polimnïa con le suore fero
del latte lor dolcissimo più pingue,

Хотя б мне в помощь все уста звучали,
Которым млека сладкого родник
Полимния и сестры изливали,

per aiutarmi, al millesmo del vero
non si verria, cantando il santo riso
e quanto il santo aspetto facea mero;

Я тысячной бы доли не достиг,
Священную улыбку воспевая,
Которой воссиял священный лик;

e così, figurando il paradiso,
convien saltar lo sacrato poema,
come chi trova suo cammin riciso.

И потому в изображенье Рая
Святая повесть скачет иногда,
Как бы разрывы на пути встречая.

Ma chi pensasse il ponderoso tema
e l'omero mortal che se ne carca,
nol biasmerebbe se sott' esso trema:

Но столь велúки тягости труда,
И так для смертных плеч тяжка натуга,
Что им подчас и дрогнуть - нет стыда.

non è pareggio da picciola barca
quel che fendendo va l'ardita prora,
né da nocchier ch'a sé medesmo parca.

Морской простор не для худого струга -
Тот, что отважным кораблем вспенён,
Не для пловца, чья мысль полна испуга.

«Perché la faccia mia sì t'innamora,
che tu non ti rivolgi al bel giardino
che sotto i raggi di Cristo s'infiora?

«Зачем ты так в мое лицо влюблён,
Что красотою сада неземного,
В лучах Христа расцветшей, не прельщён?

Quivi è la rosa in che 'l verbo divino
carne si fece; quivi son li gigli
al cui odor si prese il buon cammino».

Там - роза, где божественное Слово
Прияло плоть; там веянье лилéй,
Чей запах звал искать пути благого».

Così Beatrice; e io, che a' suoi consigli
tutto era pronto, ancora mi rendei
a la battaglia de' debili cigli.

Так Беатриче; повинуясь ей,
Я обратился сызнова к сраженью,
Нелегкому для немощных очей.

Come a raggio di sol, che puro mei
per fratta nube, già prato di fiori
vider, coverti d'ombra, li occhi miei;

Как под лучом, который явлен зренью
В разрыве туч, порой цветочный луг
Сиял моим глазам, укрытым тенью,

vid' io così più turbe di splendori,
folgorate di sù da raggi ardenti,
sanza veder principio di folgóri.

Так толпы светов я увидел вдруг,
Залитые лучами огневыми,
Не видя, чем так озарен их круг.

O benigna vertù che sì li 'mprenti,
sù t'essaltasti, per largirmi loco
a li occhi lì che non t'eran possenti.

О благостная мощь, светя над ними,
Ты вознеслась, свой облик затеня,
Чтоб я очами мог владеть моими.

Il nome del bel fior ch'io sempre invoco
e mane e sera, tutto mi ristrinse
l'animo ad avvisar lo maggior foco;

Весть о цветке, чье имя у меня
И днем и ночью на устах, стремила
Мой дух к лучам крупнейшего огня.

e come ambo le luci mi dipinse
il quale e il quanto de la viva stella
che là sù vince come qua giù vinse,

Когда мое мне зренье отразило
И яркость и объем звезды живой,
Вверху царящей, как внизу царила,

per entro il cielo scese una facella,
formata in cerchio a guisa di corona,
e cinsela e girossi intorno ad ella.

Спустился в небо светоч огневой
И, обвиваясь как венок текучий,
Замкнул ее в свой вихорь круговой.

Qualunque melodia più dolce suona
qua giù e più a sé l'anima tira,
parrebbe nube che squarciata tona,

Сладчайшие из всех земных созвучий,
Чья прелесть больше всех душе мила,
Казались бы как треск раздранной тучи,

comparata al sonar di quella lira
onde si coronava il bel zaffiro
del quale il ciel più chiaro s'inzaffira.

В сравненье с этой лирой, чья хвала
Венчала блеск прекрасного сапфира,
Которым твердь светлейшая светла.

«Io sono amore angelico, che giro
l'alta letizia che spira del ventre
che fu albergo del nostro disiro;

«Я вьюсь, любовью чистых сил эфира,
Вкруг радости, которую нам шлет
Утроба, несшая надежду мира;

e girerommi, donna del ciel, mentre
che seguirai tuo figlio, e farai dia
più la spera suprema perché lì entre».

И буду виться, госпожа высот,
Пока не взыдешь к сыну и святые
Не освятит просторы твой приход».

Così la circulata melodia
si sigillava, e tutti li altri lumi
facean sonare il nome di Maria.

Такой печатью звоны кольцевые
Запечатлелись; и согласный зов
Взлетел от всех огней, воззвав к Марии.

Lo real manto di tutti i volumi
del mondo, che più ferve e più s'avviva
ne l'alito di Dio e nei costumi,

Всех свитков мира царственный покров,
Дыханьем божьим жарче оживляем
И к Богу ближе остальных кругов,

avea sopra di noi l'interna riva
tanto distante, che la sua parvenza,
là dov' io era, ancor non appariva:

Нас осенял своим исподним краем
Так высоко, что был еще незрим
И там, где я стоял, неразличаем;

però non ebber li occhi miei potenza
di seguitar la coronata fiamma
che si levò appresso sua semenza.

Я был бессилен зрением моим
Последовать за пламенем венчанным,
Вознесшимся за семенем своим.

E come fantolin che 'nver' la mamma
tende le braccia, poi che 'l latte prese,
per l'animo che 'nfin di fuor s'infiamma;

Как, утоленный молоком желанным,
Младенец руки к матери стремит,
С горячим чувством, внешне излиянным,

ciascun di quei candori in sù si stese
con la sua cima, sì che l'alto affetto
ch'elli avieno a Maria mi fu palese.

Так каждый из огней был кверху взвит
Вершиной, изъявляя ту отраду,
Которую Мария им дарит.

Indi rimaser lì nel mio cospetto,
`Regina celi' cantando sì dolce,
che mai da me non si partì 'l diletto.

Они недвижно представали взгляду,
"Regina celi" воспевая так,
Что я доныне чувствую усладу.

Oh quanta è l'ubertà che si soffolce
in quelle arche ricchissime che fuoro
a seminar qua giù buone bobolce!

О, до чего прекрасный собран злак
Ларями этими, и как богато,
И как посев их на земле был благ!

Quivi si vive e gode del tesoro
che s'acquistò piangendo ne lo essilio
di Babillòn, ove si lasciò l'oro.

Здесь радует сокровище, когда-то
Стяжанное у Вавилонских вод
В изгнанье слезном, где отверглось злато.

Quivi trïunfa, sotto l'alto Filio
di Dio e di Maria, di sua vittoria,
e con l'antico e col novo concilio,
colui che tien le chiavi di tal gloria.

Здесь древний сонм и новый сонм цветёт,
И празднует свой подвиг величавый,
Под Сыном Бога и Марии, тот,
Кто наделен ключами этой славы.